Гражданская война на Украине подтвердила тот факт, что в услужение «дяде Сему» и правящему антинародному режиму пришли жлобы, люмпены и «демократическое ракло», пришли те, кто еще совсем недавно выдавал себя «защитником интересов трудящихся»: комсомольские сутенеры, функционеры-социалисты, демшизовские националисты.
Но особой злобностью и янычарской агрессивностью в стане дорвавшихся до власти «могильщиков державы» выделяются жлобствующие либералы и «выкресты из коммунистов». Как самыми подлыми стали офицеры «украинского вийска», похерившие свои засосы на знамени Присяги.
Вчерашние политруки, став в несчетном количестве проходимцами, шкурниками, забыв Бога, не ведая таких понятий, как честь, совесть, они набросились на добычу в виде чинов, дорогих машин, пенсий… Но самый жирный кусок миновал рот «титульных мазеповцев», так как достается наиболее наглому, беспринципному, жесткому олигарху. Поэтому 85% украинского бизнеса принадлежит сегодня лицам неславянской национальности.
Это в громадной степени определилось морально-нравственным убожеством людей, захвативших нечаянно власть после августа 1991 г., выпавшую из рук таких же деградировавших партократов. Новой «самостийной» властью на Украине стала «элита жлобов».
В одной из распространенных нынче в Интернете энциклопедий наткнулся на удивительное по откровенности и точности определение: «Жлоб — наиболее распространенный подвид быдла». Далее обнаружил, что «быдло» пришло из польского языка и означало в Польше просто рабочую скотину, а на восточной территории, называемой сейчас Украиной, — людей в качестве рабочей скотины. В современном обыденном лексиконе слово это было заменено другим — «жлоб». Судя по некоторым данным, оно трансформировалось этимологически в Одессе, когда она только строилась, и происходит от английского «job».
А вообще-то жлоб как прослойка в обществе был всегда. Вот только его концентрация не превышала допустимой нормы. И отчасти нейтрализовалась, как кислота щелочью, другой прослойкой — интеллигенцией. Рост численности жлобского элемента всегда означает исчезновение или нивелирование интеллигенции. Как только допустимая норма превышается, у общества начинается нехватка кислорода, как в каком-нибудь северном озере под толстым льдом. Это означает только одно — опара для фашизма, тоталитаризма, оголтелого национализма и прочих кровавых «измов» готова, что, кстати, на Украине сейчас и происходит. Если многоуважаемый читатель считает, что я преувеличиваю, пусть посмотрит в окно, или вспомнит Майдан, ранее прозываемый Комсомольской площадью на Козьем болоте.
…А я вам расскажу родовые приметы жлоба. Он прямой наследник (на генном уровне) первобытнообщинного строя времен патриархата. В современности чувствует себя неуютно, агрессивен, потому что не будучи личностью ненавидит тех в ком личность чувствует. Особенно такие черты личности, как свобода и осознанное достоинство. Любопытная деталь — друзей у жлоба нет. Но очень много родни. Не только по прямой линии — деверь, шурин, свояк, невестка, тесть, теща, зять, но и огромное количество кумовьев обоего пола.
Инстинктивный идеал жлоба — сытое рабство. Отсюда его отношение к собственности, которая для него существует только в двух ипостасях: свое кровное и пока еще чужое. Какие-либо правила и интересы других людей для жлоба при достижении шкурных целей априори игнорируются. То есть, «свежесворованное и есть мое кровное». Но, на мой взгляд, самое главное родовое отличие жлоба от человека, предположим, интеллигентного или обладающего определенной культурой, заключается в том, что первый не признает за другим права самостоятельного существования. Для него любой человек (в том числе и он сам) — средство для удовлетворения чисто паразитических целей. Если он выпущен на свободу и неудержимо размножается, то считает, что все вокруг должно под него приспособиться: люди, ландшафт, город.
На Украине жлоб достиг власти и сделал из демократии жлобократию, которая позволяет ему считать себя отдельным этносом, а махровый жлобизм называть национальными чертами. На бытовом уровне больше всего от этого пострадал Киев, имеющий несчастье быть столицей. Жлобы оккупировали Киев и ведут себя, как оккупанты. Это они сорят семечками уже и в чистейшем некогда метро. Это они стоят в метро на эскалаторах не с правой стороны, чтобы дать проход идущим, а где попало. Это они сделали из Крещатика вечернее пугало. Это они в потоке идущих на работу или с работы горожан внезапно останавливаются и начинают задушевные беседы с пивом и матом. А жлоб на автомобиле — это еще и смертельно опасно, поскольку его контролирует такой же, но в форме. Жлоб, став «проФФесором» или «шоколадным зайцем», изображает из себя мессию, увлекая народ к «кисельным берегам» «Гейропы».
Особенно экстравагантны жлобы «савикошустерные» на «самостийных» каналах. Одев кипы и вышиванки, изображают из себя «элиту жлобской нации». Загляните в здания ВРУ или Киевсовета с их словесным поносом и кучами кала по углам. Картина маслом: «самостийное жлобство мазеповцев»…
Людей без чести и совести, двуличных, беспринципных карьеристов, чудовищ с очами завидущими и руками загребущими, «откровенных мерзавцев» как характеризовал их же бывший вождь В. И. Ленин. И как сказал о «самостийной элите жлобов» писатель: «Даже отец лжи, который думал, что нет в мире той подлости, которой он не превзошел, и тот увидев «кравчучки» и «кучмовозы», «радикалов с вилами» и «комбатов в американских штанах», увидев сегодняшних ржавых лицемеров на «мерсах» подъезжающих на баррикады – глаза вытаращил». Да и как не вытаращишь, когда всегда полупьяный, казакоманящий генерал-замполит или «вечный борец с мафией», «чекист в картузе дивизии СС «Галичина», или спившийся прапорщик в «афганке», предавшие Отечество, партию, присягу, но не снявшие погоны и регалии «северного соседа» перед пенсией, вместе с казакоманящими вуйками, строителями и таксистами волают во всю глотку: «честь маемо, паны ахвицеры»…
И «проФФесор» надеялся, что его защитит эта шпана, предавая при этом «Беркут» и пацанов-вэвэшников. Что его защитит Микула Янович, предавший материнский язык ради жратвы в корыте. Для жлобствующих иуд: «проФФесоров», «писаев», «шоколадных зайцев» и пр., напомню: Нет на свете греха чернее и тяжче, чем предать свою мать, Родину, товарищей, «контору». Но если человек даже начисто утратит совесть, она — истерзанная, оплеванная, затоптанная – нет-нет, да и напомнит о себе. И тогда — память без пощады извлекает из прошлого подробности измены и неправды, а воображение облекает эти подробности в живые формы и само собою просыпается суд… Нет не «помаранчевый суд Яремы и недоляшков», а праведный суд. Проснувшееся сознание совершенного греха, предательства, гложет сильнее пираньи. Нет на свете «горести лютейшей — горести внезапно обретенной совести». И тогда предателю-лицемеру, жлобу-буксиру хочется унизить других, придавить весь народ, поставить вровень с собой, растоптать достоинство, толкнуть на путь клятвопреступничества, предательства, ругани с соседом, братом. Но укоры совести будут до конца дней жлобской жизни немилостливо жечь — и чем дальше, тем больше. Это намного страшнее Яроша и бандеровцев-беспредельщиков «Правого сектора», вскормленных СБУ и «вашингтонским обкомом».
Единственное, что утешает, так это утверждение, что жлоб — это не народ, даже не «мой народ», а прослойка. Тогда надо регулировать ее численность. Общеизвестно, что он размножается в момент ослабления государства. Следовательно, надо укреплять государственную власть, развивать производство и сельское хозяйство и давить мелкие лавочки, где осел жлоб, большими налогами. Даже подставив «»Гейропе «пятую точку», жлобство на «теренах неньки» только усилим. Для борьбы со жлобством раньше предлагали лелеять интеллигенцию, как нейтрализатор жлобизма. Сегодня Фарионов лик интеллигента можно выставлять в галерее жлобов, рядом с другими «избранниками от народа», ошибки не будет. Отчего «82% студентов Украины мечтают уехать из страны». Сравнительная социология показывает, что «украинское общество» самое индивидуалистическое в христианском мире: «Моя хата с краю».
Посмотрим, как мы ведем себя друг с другом: где тут братолюбие, коллективизм, хотя бы минимальное уважение к личности? Мы живем, друг друга ненавидя. Сейчас во время Гражданской войны и дефолта мы живем в социальном аду, но поскольку за времена «самостийности» с этим свыклись, то не замечаем этого. «Хохляцкая привычка к терпению поддерживает Гражданскую войну». Но одновременно привычка переходит и в надлом, когда люди просто опускают руки — пусть все гибнет. Когда люди бунтуют — это проявление силы и желания жить. Самое страшное в сегодняшней «державе» — пассивное умирание, принятие смерти, которое уже инстинктивно выбрало часть старшего поколения в стране.
А молодежь? Отправится в АТО? Убежит в Россию? Уедет за бугор на кисельные берега Гейропы? Не вся… Часть уходит в суициды и разные социальные анемии (пьянство, наркомания, бродяжничество и т.д.) А часть, в том числе и Шариковы, уйдет в гайдамаки, как уходит в каратели АТО. Буксиры, казаки-разбойники, которыми всегда славилась Украина, это ответ, реакция на тот колоссальный социальный, культурный стресс и беспредел «самостийного времени». В «незалежное время жлобов» ни разум — в голову, ни милосердие – в сердце не стучат, стучит лишь шариковское — «отнять и поделить», да штатовско-жлобское: «Дай!»…
